SensiblyTainted [<a href="/cdn-cgi/l/email-protection" class="__cf_email__" data-cfemail="5003353e2339323c290431393e2435346261102931383f3f7e333f3d">[email&#160;protected]</a>] - Вернуть себя

Помфри некоторое время молчала, с трудом сдерживая рыдания, затем повернулась к зельевару: – Ты сможешь помочь ему?

Северус посмотрел на мальчика в кровати. Насколько тот сломлен? И в силах ли он помочь ему пройти через все это? Примет ли Гарри помощь? Его помощь…

Он молча встал, отдал чашку медсестре и, пробормотав слова благодарности, направился в подземелья. Помфри поняла, что пока у него нет ответа, и позволила ему уйти. Сжимая чашку в руках, она тихо оплакивала мальчика, которого они все так подвели.

* * *

Гермиону, Рона, Джинни и Невиллла выловили после завтрака, когда они собирались идти на занятия и сообщили, что мадам Помфри требуется помощь в сортировке лекарств, с истекшим сроком годности. Они тотчас же отпросились, и каждый из преподавателей, сделал вид, что верит в эту чушь. Пока они шли по проходам, мимо столов, то вели себя спокойно, но, вырвавшись из зала, стремглав понеслись к больнице. Что могло случиться?..

Но Помфри уверила их, что Гарри не стало хуже, наоборот, он проснулся и должен обязательно поесть, и она подумала, что будет лучше, если они побудут с ним.

– Привет, Гарри, – мягко усмехнулся Рон, поскольку Гарри сидел в кровати и мигал спросонок.

– Ты голодный? – спросила Джинни. Они все расселись вокруг его кровати.

Гарри смотрел в сторону того, кто говорил с ним, но не отвечал. Все четверо пытались заставить его сказать хоть что-то, улыбнуться или нахмуриться… Но их друг молчал, взгляд его был пустым. Они старались не прикасаться к нему. Через полчаса мадам Помфри принесла поднос с едой и поставила его на колени Гарри, но он даже не притронулся к нему.

– Попробуй немного, Гарри, – сказала Гермиона, и он послушно начал есть.

Джинни заплакала, глядя на это, и Невилл постарался закрыть ее собой. Гермиона выглядела так, будто тоже готова разреветься в любую минуту. Она что-то ласково шептала Гарри, пока он ел, отчаянно сдерживая рыдания. Рон сидел молча. Гарри потребовалось в два раза больше времени, чем обычно, чтобы поесть. Когда он закончил, Помфри велела ему подняться и идти в ванную. Юноша опять послушно выполнил все, а затем вернулся к кровати, когда мадам Помфри сказала ему ложиться спать.

– Спасибо, что пришли. Это помогло, – обратилась женщина к ученикам.

– Вы действительно думаете так? – с надеждой воскликнула Джинни.

– Да, – уверила ее с улыбкой медсестра. – Возвращайтесь на занятия. Не стоит опаздывать. И не отчаивайтесь – с Гарри все будет прекрасно. Мы только должны дать ему время, чтобы прийти в себя.

– Думаю, Вы правы, – улыбнулся ей Невилл.

– Да. Это же Гарри! – согласился с ним Рон.

* * *

Гарри мыл кухню. Это был первый раз, когда ему впервые за долгое время позволили выйти из его комнаты, но как только он сделает всю работу, его опять запрут. Движения были медленными и ритмичными, но вокруг юноши, словно сжимались плотным кольцом безнадежность и подавленность, каждое движение выдавало его отчаяние. Он был опустошен.

Выглядел парень ужасно. Одежда, которую он носил, была более рваной, чем половая тряпка, которой юноша мыл пол. Слишком бледный и слишком худой, будто больной анорексией.

Под глазами залегли глубокие тени. Он напоминал жертву Дементора. Календарь на стене показывал, что это случилось спустя две с половиной недели, после его последнего возвращения из школы.

К нему с топотом приближался кто-то, но Гарри, поглощенный мыслями, не услышал этого. Жирный мужчина в костюме заполнил собой весь дверной проем. Его маленькие глазки-бусинки полыхали ненавистью. Он начал вопить, ругая подростка, что тот двигается слишком медленно. Оскорбления, одно за другим, посыпались на юношу. Гарри, опустив голову и прикусив губу, извинился. Лицо мужчины из красного сделалось фиолетовым, и он шагнул вперед. Его мясистый кулак врезался в голову подростка, отбрасывая того к стене. Поттер упал на пол, теперь он смотрел прямо на дядю, и в удивленных изумрудных глазах появились слезы.

Вернон замер и напрягся. Было очевидно, что он ожидает какого-то ответа волшебника. Магия Гарри всегда проявляла себя, если они допускали какое-то физическое насилие. Но ничего не случилось, и опасение Вернона отступило. На лице появилась победная, страшная улыбка.

Кроме удивления, застывшего в глазах Гарри, там вдруг появилось новое выражение, то самое выражение, которое было вызвано смертью его крестного, и только натренированный взгляд Северуса смог увидеть это – благодарность, рвущаяся из глубин души Гарри. Мальчишка думал, что он заслужил боль и наказание за свои поступки. Он переступил черту, поверил, всем сердцем поверил, что он заслуживает кары!

Вернон снова бросился на него, поливая Гарри мерзкими, гадкими словами. Спасло юношу от смерти только то, что толстый ублюдок быстро устал.

Еще дюжина сцен, подобных этой, заполнили разум профессора. Много раз Вернон нападал на Гарри, пуская в дело кулаки, ноги, выкрикивая оскорбления. Северус видел, что несколько раз он пользовался ремнем. И магия Гарри никогда не действовала – он наказывал сам себя. Сначала мальчик принимал побои молча, но дни шли, и он начал тихо скулить, затем кричать.

Картинки вставали перед профессором со всеми ужасающими подробностями. Воспоминания были недавними. Снейпу потребовалось много сил, чтобы быстро прокрутить дни, где ничего не случалось, и пропустить их – это утомляло. Воспоминания о предыдущих годах, предшествовавших Хогвартсу, были короткими, хотя и эмоционально насыщенными. Яркие вспышки определенных событий, словно вмороженные в каменные стены дома. Такие воспоминания были неприятны, но они не выматывали, не истощали Северуса, в отличие от воспоминаний этого лета – эти были ужасны.

Такое обращение с детьми в мире волшебников было редчайшим случаем. Можно было шлепнуть ребенка, наказать как-то иначе, но непрерывное насилие и побои были жестоки и нецелесообразны. И не только потому, что это провоцировало обратную магическую атаку ребенка, но это могло на всю жизнь травмировать его. Избивая ребенка, они рисковали вызвать страх и подавить в нем волшебство, и самое главное – это всегда отражалось на магической защите их родителей или опекунов. И волшебники ценили магию их детей больше, чем что-либо еще. Они не сделали бы ничего, что хоть в какой-то мере угрожало бы их ребенку. Поэтому волшебники обращались к другим способам наказания детей. Это могло быть запрещение полетов, ограничение на применение магии, строгое внушение, но только не физическое наказание – это был слишком большой риск.

Но Северус знал, как помочь тем, с кем обращались подобным образом. В магическом мире было только несколько подобных случаев, но он прочитал уйму литературы, посвященной подобным проблемам у детей магглов. И не раз использовал свои знания, для оказания помощи замученным пленникам Пожирателей. Если это было все, что Гарри перенес, то он смог бы помочь юноше.